Когда очередной удар врага достигнет цели, колени подогнуться. Страх возьмёт верх, но не отразится в глазах, а повысит скорость отчаянной контратаки. От гнева вскипит кровь, но он не заставит впасть в безумство, лишь сделает новый удар сильнее. Так и боль не вынудит упасть на землю и зарыдать, она прочистит разум от жажды крови и не даст промахнуться. От эмоций не нужно избавляться, их нужно контролировать. Для этого и был дан разум смертным, чтобы контролировать, а не потворствовать.

Тем временем загорелись уже все свечи. Мерзкий запах ударил в нос. Ада же лишь сделала очередной вдох, но в этот раз особенно глубокий. Огонь становился всё выше и выше, обжигая согнутые в позе лотоса ноги и достигая даже спины и рук. Ноздри продолжили шумно втягивать воздух, заставляя пламя становится ещё мощнее и выше. Но после этого последовал и такой же продолжительный выдох, под конец которого потухли все свечи.

— Молодец, — скупо произнёс аристократ, после чего бросил своей рабыне банку с алхимическим бальзамом. — Обработай ожоги и перейдём к следующему уроку.

Глава 9

— Веди себя хорошо и не вздумай выкинуть какую-нибудь глупость, — довольно серьёзно и даже сурово произнёс Лансемалион Бальмуар.

В ответ Нека лишь слабо кивнула и поспешила за своим хозяином.

Новая рабыня уже постепенно начала привыкать к обстановке. Она убиралась в апартаментах, помогала с готовкой, но на что-то больше всё же готова ещё не была. Хвостатую рабыню даже банально за продуктами нельзя отправить, а то увидит что-то и впадёт в ступор. И под что-то подразумевались любые вещи от пролетающей мимо птицы, до самого ужасного варианта с выводом новой порции рабов для публичного пользования.

Но в целом отсутствие насилия, как и куда более лучшие условия жизни сказывались на ментальном состоянии хорошо. Также оказывало серьёзное влияние и общение с Адой, которая служила примером для подражания. Правда Нека всё равно продолжала видеть в своём владельце скорее демона. Особенно после лицезрения жёстких тренировок, из-за которых рыжеволосая рабыня оказывалась покрыта то синяками, то ожогами.

Держать хвостатую девушку взаперти до полного психического выздоровления тоже нельзя. Весь вероятно, что затворничество лишь усугубит её заскоки, в лучшем случае просто создаст новые. Так что аристократ взял с собой свою новую вещь с кошачьими ушками на арену, попутно выдав успокоительного. Прятаться от проблем за креслом вечно не получится, как бы этого ни хотелось.

— О, господин Бальмуар, присаживайтесь! — не поворачивая головы, владелец арены и жестом, и словом подозвал к себе ещё одного этириданоса.

Лансу полагалось место на верхней трибуне нового амфитеатра прямо рядом с самим Дхинарелом Нар’Авидом потомка Дкал’Алинтар. Впрочем, стоит заметить, что как такого деления по статусу тёмный эльф на трибунах не делал. Так что здесь все этириданосы сидели вместе, несмотря на отличные положения в обществе. Тоже касалось Дхинарела, который не считал постыдным находиться рядом с кателием. Особенно с кателием, который бил все рекорды по срокам подготовки своего этиамария.

— Какая у вас милая рабыня, — с мрачной улыбкой произнёс владелец амфитеатра. — Зверолюдки с кошачьими ушками всегда пользовались у вашего вида популярностью.

— Не могу с этим поспорить. Правда прошлые хозяева её немного повредили, так что она теперь не разговаривает и шарахается при малейшем шорохе.

— И вы её привели посмотреть бои на моей арене?

— Кому как не этиамариям вдохновлять своим бесстрашием перед взором смерти? Здесь побеждают свои страхи.

— Резонно. Правда порой зрелище может быть излишне жутким и кровавым.

— По сравнению с тем, через что она прошла, подобное будет сущей мелочью. К тому же Нека успела подружиться с моей первой рабыней. Её выступление покажет ей необходимость порой действительно крайне жестоких и бесчеловечных тренировок.

Нека стояла позади кресла своего хозяина и молча слушала разговор двух рабовладельцев. Правда большинство слов проходили мимо кошачьих ушек. А взгляд вцепился в гремящее на арене сражение.

Там среди тёмного песка и чёрного тумана сражались смертные против порождений тьмы. Ужасные и жестокие твари, созданные чернокнижниками в своих мастерских, разрывали смертную плоть. Среди мрака и отчаяния мёртвые снова вставали, чтобы попытаться забрать жизнь тех, с кем до этого сражались бок о бок.

— Что-то бой затягивается, это нехорошо, — кисло произнёс Дхинарел, давая знак своему мёртвому слуге. — Нужно с этим заканчивать.

Сейчас на арене проходил не честный бой, а казнь. Не так давно в Саросе один из рабовладельцев вскрыл готовящееся восстание среди своих живых вещей. Некоторые из его этиамариев задумали мятеж, но их сдали другие рабы. Сразу же последовали жёсткие меры.

Всех виновных и просто подозреваемых без долгих разбирательств решено было казнить. Так что рабовладелец договорился об этом с владельцем нового амфитеатра. Демонстративная кара послужит уроком для всех рабов, Дхинарел получит шоу, а рабовладелец получит небольшую компенсацию за последний бой предавших его рабов. Конечно, речь идёт о сущих копейках по сравнению с тем, что было вложено, но лучше уж так, чем никак. Всё же за такую провинность Гильдия могла принять и некоторые не особо приятные меры по отношению к некомпетентному рабовладельцу.

Однако смертники почему-то не собирались подыхать. Более того они объединились вокруг лидера, который теперь командовал их обороной в центре арены. Позорная казнь уже вполне явно таковой не являлась. Среди зрителей кто-то даже начал симпатизировать этому мусору!

Урок просто обязан состояться. Смерть эти восставших должна стать ужасной.

— Нека, сходи и помоги рабыне достопочтенного Дхинарела принести больше вина, — произнёс Бальмуар, понимая, что сейчас начнётся нечто не совсем нормальное даже для Эдема.

Хвостатая рабыня сразу же удалилась. Вернётся как раз когда казнь закончится, к выступлению своей рыжей подружки. Всё же одно дело наблюдать за убийством нежити, совсем другое за казнью вполне живых и способных кричать в агонии смертных.

Вот уже на арену выбежали химеры. Ужасные и дикие чудища, созданные из частей разных зверей. Ужасно мерзкое зрелище, порой головы могли торчать из боков, конечности пришивались друг к другу. Некоторые химеры и вовсе напоминали какую-то странную биомасу из одних только голов или ног.

Рабы ожидаемо дрогнули. Многие среди них не были воинами, а выполняли роль обслуги. Их должны были просто сожрать заживо, медленно, без спешки, чтобы крики полные боли и отчаяния звучали как можно дольше. Живые ещё будут в сознании благодаря яду, пока уродливая пасть начнёт разрывать их изнутри. После такого любой сто раз подумает, прежде чем идти против хозяина.

Но вдруг раскатом грома ударил грозный клич. Раб в центре вышел вперёд, отдавая новые приказы остальному сброду. Своим голосом он изгнал страх, избавил смертных от дрожи. И твари в результате обрушились не на сброд мусора, а на вполне себе уверенный строй. Но смертники задержать их не смогли: монстры проскальзывали между ног, перепрыгивали через головы, просто обегали с флангов, после чего сразу же устремляясь дальше вперёд в тылы. Значительная часть химер прорвалась, но оказалась сразу же поглощена боем, попав в окружение. Их быстро изолировали друг от друга, окружали и добивали.

— Какого… — Дхинарел даже чуть было не встал, не веря своим глазам. — Как это вообще возможно? Нет, вы это видели? Они не маги, даже не солдаты!

Ланс тоже оставался удивлён, как всё удачно сложилось для простых смертных. Слишком удачно и до невозможного просто. Это настораживало. Как и наличие среди рабов явного лидера, так ещё и способного пусть в элементарную, но тактику.

— Господа этириданосы…

До конца тёмный эльф не договорил, сразу же получая согласие от всех собравшихся. Ситуация выходила из-под контроля и ничего хорошего в этом не было. Этих рабов нужно казнить.